Автор: Admin

Все, кто любит бывать в Вырице и молиться у могилы преподобного Серафима, конечно, знакомы с книгами, которые написал о нем Валерий Филимонов. В них собрано множество свидетельств людей, лично встречавшихся с преподобным. Эти книги послужили основанием для его канонизации. А сейчас, в год 150-летия со дня рождения старца, о нем снимается фильм — тоже по сценарию Валерия Павловича.

Чудеса в архивах

— Валерий Павлович, почему больше двадцати лет тому назад вы стали изучать жизнь старца Серафима?

— Просто ко мне обратились верующие люди, которых тронули мои работы, вышедшие в начале 1990-х — о святых первых веков христианства и святых, близких к нам по времени. «Может быть, вы напишете о старце, который жил недалеко от Петербурга?..» Тогда и состоялась моя личная встреча с отцом Серафимом. А благословение на труды я получил от старца протоиерея Николая Гурьянова и митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева).

— Когда вы стали писать о старце, обстоятельства способствовали этому — или, наоборот, мешали?

— Это был очень нелегкий труд, но он в то же время приносил великую духовную радость: будто сам батюшка был рядом со мной и подсказывал, как нужно действовать. В то время, когда я начал собирать материал для книги, были известны лишь основные вехи жизненного пути преподобного: благочестивый коммерсант и благотворитель — священноинок Александро-Невской лавры— глубоко почитаемый в народе старец, обладавший многими духовными дарами. Не были известны точные дата и место рождения преподобного: перед принятием монашества он уничтожил все документы, относящиеся к предыдущей жизни. Конкретные факты и даты, касающиеся купеческой деятельности подвижника, его пребывания в Александро-Невской лавре и в Вырице, тоже отсутствовали. Это были неповторимые и незабываемые годы. По-настоящему счастливые, когда я просто ничего не видел, кроме этой работы. Буквально жил и дышал ею. Не раз по молитвам отца Серафима происходили явные чудеса.

— Какие, например?

— Однажды в Российском государственном историческом архиве я заказал документы, касающиеся общих сведений об Александро-Невской лавре, а мне «по ошибке» принесли Журналы заседаний Духовного Собора. В них обнаружились сведения о пожертвованиях благочестивого купца Василия Николаевича Муравьёва на нужды обители, о его поступлении в число насельников и монашеском постриге.

В Российской национальной библиотеке быстро нашлись отчеты Ярославского благотворительного общества и Общества по распространению коммерческих знаний в России, в которых состоял Василий Николаевич. А в библиотеке Академии наук — книги о его духовном отце, преподобном старце Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры иеромонахе Варнаве (Меркулове), изданные до 1917 года. В этих книгах были интересные сведения о его духовном сыне — петербургском купце В.Н.М. Несложно было догадаться, о ком идет речь.

Многое удалось узнать из справочных книг о лицах Санкт-Петербургского купечества и книг «Весь Петербург». Вовремя поступили данные по моему запросу из Ярославского государственного архива и из архивного фонда УФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

После выхода в свет первой книги о преподобном настоятель вырицкого Казанского храма приснопамятный отец Алексий Коровин не раз вполне серьезно говорил мне: «Валерий Павлович! Вам теперь надо написать книгу о том, как создавалась ваша книга о батюшке Серафиме!»

100 свидетелей

— Как вы находили людей, которые были лично знакомы со старцем?

— С кем-то меня познакомил отец Алексий Коровин, с кем-то — родные старца, кто-то в те годы еще приезжал на службы в Вырицу, а кого-то посылал Сам Господь через добрых людей. Очень теплые отношения сложились у нас с родными преподобного. Внучка старца, Маргарита Николаевна Муравьёва-Набоко (†2004), неразлучно провела с отцом Серафимом более 30 лет и знала такие подробности его жизни, которых никто другой не знал и знать не мог. Она была живой свидетельницей важнейших событий, многое видела собственными глазами, немало ей было известно из рассказов самого старца и рассказов схимонахини Серафимы (Муравьёвой). А еще — из рассказов людей, близко знавших подвижника еще в дореволюционные годы.

Родственники преподобного Серафима благоговейно хранили святую память о его жизни и подвигах. Берегли в семейном архиве святыни, документы, фотографии и воспоминания — всё, что удалось спасти в годы воинствующего безбожия. Тем не менее, очень и очень многое безвозвратно утрачено.

В течение нескольких лет мы с Маргаритой Николаевной и ее дочерью Ольгой Даниловной по крупицам восстанавливали многие страницы из жизни преподобного. Одновременно я вел исследования в архивных и библиотечных фондах, собирал живые свидетельства о жизни, подвигах и чудотворениях старца, которые получал буквально из первых уст. Нашему соработничеству во славу Божию с Маргаритой Николаевной посвящена целая глава в книге — «Маргариточка».

— Сколько всего человек удалось опросить?

— Более ста, — это люди, лично знавшие преподобного Серафима Вырицкого. Среди них — родственники и духовные чада известных церковных деятелей: святителя Феофана Полтавского, митрополита Гурия (Егорова) и его брата, священномученика архимандрита Льва (Егорова); исповедника протоиерея Алексия Кибардина, исповедника протоиерея Константина Титова, Патриарха Алексия (Симанского) и митрополита Николая (Ярушевича). Важные сведения предоставили видные петербургские ученые, пастыри, игумения Горненской женской обители в Иерусалиме Георгия (Щукина) и игумения Пюхтицкого Успенского женского монастыря Варвара (Трофимова) (†2011).

— Когда вы разговаривали с людьми, лично встречавшимися со святым, у вас не было ощущения, что на бумаге невозможно передать тот дух, который дышит в их рассказах?

— Все они очень ответственно и бережно относились к каждому своему слову. «Я ведь отвечу за это перед Господом!» — так они предваряли свои рассказы. Многие не могли без слез говорить о своих встречах с батюшкой. Духом он, несомненно, в те минуты был с нами. Если вы внимательно прочтете мои книги, то обязательно это ощутите. Немалую часть этих свидетельств удалось зафиксировать на видеопленку.

— Какой рассказ поразил вас тогда больше всего?

— Таких рассказов было немало. Это, конечно, трогательные воспоминания матушки Георгии, настоятельницы Горненской обители в Иерусалиме. Это и рассказ Антонины Борисовны Сапегиной. Молодая девушка вошла к отцу Серафиму атеисткой, а через несколько минут стала глубоко верующим человеком. Забыла шубу в прихожей, в покаянных слезах вышла в трескучий мороз на улицу в одном платьице и, совершенно не ощущая холода, пошла на станцию.
Характерно, что многие люди, не знакомые друг с другом, буквально слово в слово рассказывали, что когда попадали в келию старца, непроизвольно падали на колени и заливались слезами. Вот действие благодати Божией! А еще у всех было ощущение, что из угла, где под иконами лежал батюшка, идет неземной свет.

— Было ли у вас чувство, что преподобный отблагодарил вас за труды?

— Однажды ранним утром в Вырице, когда я уже заканчивал работу над книгой, ко мне подошел отец Алексий Коровин. Он был очень взволнован. «Валерий Павлович! Вы знаете, что я строго придерживаюсь святоотеческих наставлений и не доверяю никаким видениям и явлениям из потустороннего мира. Но одному пастырю сегодня явился батюшка Серафим и сказал: „Благословляю книгу, которую пишет Валерий Павлович. Именно она — истинная и точная. Пусть поторапливается. Пора уже готовить к печати“». Полагаю, что этим пастырем был сам отец Алексий, по смирению умолчавший об этом.

Кино и радость

— Валерий Павлович, расскажите, пожалуйста, о съемках фильма, посвященного отцу Серафиму.

— Рабочее название — «От земли к Небу. Преподобный Серафим Вырицкий». Это развернутое повествование о жизни и трудах святого, которое будет развиваться на фоне исторических событий, происходивших в России в конце ХIХ — первой половине ХХ века. Планируемый объем фильма — четыре серии по 26 минут. Первая серия посвящена мирскому периоду жизни подвижника, его сокровенной внутренней жизни и возрастанию в христианских добродетелях. Вторая — подвигам преподобного в Александро-Невской лавре. Третья серия будет рассказывать о годах старческого служения в поселке Вырица, а четвертая — о преподобном Серафиме, нашем небесном заступнике и покровителе. В эту серию войдут пророчества и духовное наследие преподобного, современная хроника событий, связанных с его именем. По возможности, мы работаем сразу над всеми сериями, но упор делаем на первую.

Работа над фильмом — процесс очень сложный: это и съемки, и поиск необходимых кино- и фотоматериалов в архивах, и многократные просмотры накопленного с середины 1990-х годов материала. Порой из многочасовых записей нужно выхватить самые яркие фрагменты, буквально считанные секунды; подобрать музыкальное сопровождение, продумать закадровое чтение на несколько голосов и многое другое. Я прошу батюшку Серафима помочь сделать совершенно неординарный фильм, чтобы зритель смотрел его с неослабевающим интересом до последней минуты, а после вставал с мыслью о том, что он должен стать хоть в чем-то похожим на отца Серафима.

В этом деле у меня замечательный со-работник, мастер и энтузиаст своего дела — режиссер и оператор Дмитрий Иванович Коваленко, автор и соавтор ряда известных православных фильмов. Если будет угодно Господу, и живы будем, то предварительный показ первой серии планируем на середину мая.

— Валерий Павлович, когда долго общаешься с какой-либо сильной личностью, начинаешь меняться под ее воздействием. Чувствуете ли вы, что преподобный Серафим влияет на вас?

— Это больше чем просто сильная личность. Это — великий святой, который видит и слышит нас, знает все наши нужды и немощи, знает все наши скорби и печали. Это же Сама Любовь, ибо в Духе Святом он соединен с Самим Господом нашим Иисусом Христом. Знаю, что отец Серафим всегда рядом, всегда поможет и подскажет всё необходимое. Профессор Михаил Сергеевич Фаворский, вспоминая о своих встречах с преподобным, сказал удивительные слова: «Батюшка Серафим умел давать Небесную радость, отчего все, даже самые тяжелые скорби, уходили на второй план, а человек желал испытать эту радость и в будущем». Вот и сегодня отец Серафим одаривает этой радостью тех, кто с верою и любовью притекает к нему.

Валерий Павлович Филимонов

писатель-агиограф и публицист, поэт и журналист, академик Православного богословского отделения Петровской академии наук и искусств; эксперт Комиссии по взаимодействию Церкви, государства и общества Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви; главный редактор, автор и ведущий православных программ радио «Слово» и главный редактор вестника «На страже Православия». Валерий Павлович — автор ряда известных книг и многочисленных публикаций в десятках периодических изданий и альманахов. Главная тема его работ — русские православные подвижники XIX–XXвв. Исследованиям жизни и подвигов преподобного Серафима Вырицкого и его сомолитвенников Валерий Павлович посвятил более двадцати лет. Великому святому посвящены книги «Житие преподобного Серафима Вырицкого»; «Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа»; «К преподобному Серафиму в Вырицу» и другие.

Журнал «Вода живая»

Домовый храм в честь святого преподобного Серафима Вырицкого появился в Александро-Невской Лавре не так давно, в 2007 году. На втором этаже Федоровского корпуса, рядом с братскими кельями расположен вход в одно из самых святых мест на территории монастыря.

Здесь в 20-е годы прошлого века жил удивительный человек, один из знаменитейших  насельников Лавры, духовник братии монастыря иеросхимонах Серафим.

Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской Александро-Невской Лавры:

 — Отец Серафим жил в этой келье, которая, конечно была не такой большой – гораздо скромнее. В правом углу храма, где сейчас находится образ Серафима Саровского, небесного покровителя преподобного, находилась небольшая угловая келейка.

И по галерее к ней шла практически нескончаемая вереница прихожан, шла монашеская братия, отцы, епископы —  за словом поддержки, утешения в годы, когда Церковь находилась под жесточайшим гнетом политических гонений. Растерянный православный народ Божий искал поддержки у таких людей как старец Серафим. И его мудрости житейской, его духовной зрелости, опытности и прозорливости хватало на то, чтобы каждому приходящему адресовать нужное ему слово, облегчить скорби от потери близких, поддержать в каких-то решениях, которые человек принимал для себя, или предостеречь от неправильных действий.

Память о том, где находилась келья Серафима Вырицкого, передавалась из поколения в поколение. Несмотря на то, что в советское время в монастыре устраивали и общежития, и химические лаборатории, и многое другое, несовместимое со статусом святой обители, о месте жизни почитаемого в народе старца Серафима не забывали.

В 2000 году Серафим Вырицкий был прославлен Русской православной церковью в лике святых. С этого момента стало ясно, что место, где начинал свой монашеский подвиг преподобный, должно стать доступным для почитания верующих. Как же почтить память преподобного? Наместник с братией принимают решение о создании храма в том месте, где в трагические послереволюционные годы нес свой духовнический подвиг старец Серафим. Так благодаря горячим молитвам, усердию насельников Невской обители, работе Лаврских мастерских, возглавляемых энергией ее наместника епископа Кронштадтского Назария, начал реализовываться проект создания новой домовой церкви в монастыре. Работа предстояла большая.

Для того чтобы организовать литургическое пространство, необходимо было выделить две зоны: зону самого храма и зону алтаря.

Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской Александро-Невской Лавры:

 — Здесь тоже не обошлось без небольшого чуда. Дело в том, что келья отца Серафима находилась на том месте, где устроено основное храмовое пространство, а там, где сейчас находится алтарь, была келья другого священномученика Лавры – архимандрита Льва (Егорова).

Эти два святых угодника Божьих одно время жили рядом за стенкой. Для нас это стало очередным свидетельством того, что решение о создании здесь храма не только вызвано нашим горячим желанием его здесь организовать.  Если здесь жили и трудились такие люди, мы просто обязаны это место теплить, хранить и беречь.

Все работы велись очень деликатно, без каких-либо архитектурных нововведений. Две кельи были объединены тремя арочными дверными проемами, появился иконостас с Царскими врата и двумя дьяконскими дверьми – так образовалось очень органичное богослужебное пространство. Обустраивался храм в течение 3 лет.

Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской Александро-Невской Лавры:

 — Могут спросить, почему так долго? Да бывает такое, когда новая церковь появляется быстро там, где была совершенная пустыня. Но я считаю, что благое дело, дело правильное, оно не может быстро делаться, его надо делать спокойно. Не медленно конечно, не в сонном режиме, но очень обдуманно, продумывая каждый элемент. Мы могли себе это позволить, в Лавре есть где служить. И у нас было время подготовиться, продумать, что немаловажно, инженерную составляющую храма, причем от пола до потолка.

Одно из главных украшений Серафимовского храма – резной иконостас. Он сделан из цельного дуба, с изображениями цветов и птиц. К такому образному решению иконописно-реставрационной мастерской монастыря подтолкнула сама история жизни человека, которому посвящен храм.

Преподобный Серафим (в миру Василий Николаевич Муравьев) до монашеского пострига был очень успешным русским купцом, деловым человеком, который достиг всего своим трудом, своими коммерческими талантами. При этом высокие нравственные, духовные ориентиры Василия Николаевича позволила ему вести дела таким образом, что он не попадал в зависимость от получения прибыли, богатства, денег как таковых, не тратил их на получение новых благ и удовольствий. Еще в молодости он чувствовал духовное призвание и просил благословения у своего духовника принять постриг. Но не получил его.

Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской Александро-Невской Лавры:

 — Прозорливый старец Варнава Гефсиманский, будучи духовником Василия Муравьева, видел прекрасно, что для того служения, которое ему Бог уготовал, этот человек должен пройти очень суровую, многосложную духовную школу в миру. Именно духовную школу. Потому что научиться понимать и слышать другого человека, научиться предлагать этому человеку то, что ему действительно нужно — где как не в купеческом деле можно этими дарами обзавестись.

Мастера-резчики работали над иконостасом в три этапа. В первый год были изготовлены Царские врата и дьяконские двери, во второй год – нижний ряд иконостаса до архитрава (на нем вырезан текст псалма, написанный на монашеском аналаве отца Серафима), в третий год – короны с птицами, самая тонкая и изящная часть работы. Эти образы соответствуют образам рая, которые встречаются у псалмопевца Давида.

Богословская концепция иконостаса так же имеет свою историю.

Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской Александро-Невской Лавры:

 — Господский и Богородичный образа, которые по традиции фланкируют Царские врата.

Образ Спасителя восходит к канонической иконографии Вседержителя, опирается на известный образ кисти Андрея Рублева. Но, если всмотреться внимательно, можно увидеть одну необычную вещь — это Евангельский текст. Вряд ли найдется аналог с именно таким Евангельским фрагментом. В нем Господь, обращаясь к нам с вами, говорит «ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется вам». То есть — ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Это призыв к людям не быть вялыми, не быть инфантильными, быть сильными, энергичными, ответственными. Эту идею предложил наш наместник владыка Назарий.

Образ Божией Матери «Скоропослушница» связан с текстом Евангельским на Господской иконе. К кому как не к Божьей матери мы прибегаем в самые тяжелые моменты нашей жизни. Для любого православного человека Матерь Божья – главная помощница, а для монахов особо.

Слева от иконы «Скоропослушница» находится образ преподобного Серафима Саровского. Серафим Вырицкий при постриге в схиму получил имя Серафим в честь прославленного в 1903 году прп. Серафима Саровского. Справа от иконы Спасителя – образ самого преподобного Серафима Вырицкого. По канонам Русской Православной Церкви – это традиционное место для храмовой иконы, говорящей посетителю о том в честь кого освящена церковь. И если сам храм полностью делался средствами Александро-Невского монастыря, то эта икона — единственный благотворительный вклад в его создание. Как и все остальные иконы в домовой церкви она написана в лаврской иконописно-реставрационной мастерской в честь святого Иоанна Дамаскина.

Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской Александро-Невской Лавры:

 — К нам нередко обращаются за иконами преподобного Серафима Вырицкого — мастерская уже не одну подобную икону написала. И наши коллеги иконописцы из других центров часто пишут образ этого святого. Можно сказать, что именно сейчас идет активное формирование его иконографии. Это дело, которое невозможно реализовать сразу: взять фотографию, переработать ее и вот тебе иконография. Нужны годы. И я думаю, что не один десяток лет пройдет, прежде чем полностью созреет иконография преподобного Серафима Вырицкого. Мы, современные иконописцы, сейчас в буквальном смысле слова, первопроходцы, которые — каждый в меру своих талантов — пытаются раскрыть образ преподобного Серафима в своих работах. Здесь важно не забывать об основах.  Главная задача иконографии — это узнаваемость. Человек, даже плохо знающий или помнящий лицо Серафима Вырицкого, должен узнать его в любом храме.

На дьяконских дверях – традиционные образа архангела Михаила и архангела Гавриила, стражей Царства Небесного и всех Святынь. По краям иконостаса – образа с избранными святыми, связанными как с Александро-Невской Лаврой, так и с самим преподобным Серафимом Вырицким. В левой части изображены святой Варнава Гефсиманский — его духовник, священномученик Лев (Егоров) — один из основателей Александро-Невского братства, и протоиерей Петр Скипетров — первый священномученик, пострадавший за веру на территории Невского монастыря. Эти трое святых связаны с подвигом Серафима Вырицкого, они его современники.

В правой части изображены три новомученика, три священноархимандрита Александро-Невской Лавры: митрополит Серафим (Чичагов), митрополит Вениамин (Казанский) и митрополит Владимир (Богоявленский). Они прославлены в Соборе святых новомучеников и исповедников Церкви Русской, пережив те же испытания, что переживал и старец Серафим вместе с братией Лавры и многие православные люди в годы гонений на Церковь.

Совсем недавно владыка Назарий, приветствуя в Лавре нового митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия, просил его ходатайствовать перед Святейшим Патриархом Кириллом и Священным Синодом об установлении дня почитания Собора Лаврских святых. В него входят 13 подвижников, вписавших свои имена в историю монастыря, в том числе и святой преподобный Серафим Вырицкий

Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской Александро-Невской Лавры:

 — Обратите внимание, что основной Собор Лаврских святых составляют люди,  практически наши современники. Они жили и проявили себя в ХХ веке. Это люди, которые недавно перешли в состояние Церкви Торжествующей из  Церкви Воинствующей. И там сейчас ходатайствуют о нас с вами. Поэтому они нам очень близки и дроги. И наша главная работа — обратить внимание на этих людей, на их социальный и духовный подвиг. Во многом то, что мы видим в Лавре сегодня – это их деяния. Только они трудятся на молитвенной ниве, а мы являемся их продолжателями здесь. Надеюсь, что окажемся достойными.

Первое богослужение в новоустроенной домовой церкви в честь преподобного Серафима Вырицкого было совершено наместником Лавры епископом Назарием 28 декабря 2007 года. По церковной традиции эта дата считается днем рождения храма.

Пресс-центр Александро-Невской Лавры

Людей, знавших преподобного Серафима Вырицкого при жизни, — свидетелей — осталось не так много. Правнучка святого Ольга Данииловна Набоко прожила вместе с ним 11 с половиной лет. Она делится воспоминаниями о своем прадедушке.

Ближе родителей

— Ольга Даниловна, вы прожили рядом со своим прадедушкой, преподобным Серафимом, не один год. Расскажите, пожалуйста, что предшествовало этому?

— Сын преподобного Серафима, Николай Васильевич Муравьев, был женат на Евгении Любарской. Это был официальный брак. Но после того как в 1917 году в семье родилась моя мама, Маргарита Николаевна, они развелись. Я не знаю почему, не знаю причин и подоплеки развода — у нас эта тема никогда не поднималась. Но могу лишь предположить, что она просто хотела уехать за рубеж. У нас же о загранице никто не помышлял даже! А ведь с таким капиталом, какой был в нашей семье, приняли бы с распростертыми объятиями! После развода Маргариточка, как всегда называл ее преподобный Серафим, осталась с бабушкой и дедушкой.

— Известно, что у бабушки и дедушки были совершенно разные характеры, так ли это?

— Очень разные. Дедушка был очень мягкий, очень добрый. Он был безгранично добр. Бабушка — умная, строгая, твердая духом, и, как она часто сама говорила, «готовая умереть за Правду». Была большой помощницей дедушке — как в духовных, так и в светских вопросах. Но что их объединяло — это совершенно необычная любовь к Богу. Дедушка ведь приходил в Лавру еще в 12-летнем возрасте и просился, чтобы его взяли послушником, но какой-то старец (я, к сожалению, не помню, как его звали) ответил: «Ты, Василий, должен еще много в миру потрудиться, и лишь потом пойти в монастырь». И бабушка тоже с юности хотела в монастырь. Мне как женщине довольно сложно понять ее: красивая, богатая, преклонение окружающих… Оба по согласию ушли в монастырь, раздали всё свое богатство.

Ольга Муравьева, супруга будущего преподобного, с их сыном Николаем

— Что вам больше всего запомнилось в характере преподобного?

— В некоторых житиях читаем: святой, борясь с искушением, отрубил себе палец, строго обличил грех. Так вот, в дедушке ничего такого не было. У него, кроме любви, ничего не было, только любовь. Он даже не хмурился никогда, всегда приветливый, добрый.

— Как долго вы прожили с преподобным старцем Серафимом в Вырице?

— Когда дедушка уехал в Вырицу, маме было около 13. В 19 лет она вышла замуж за моего папу, Даниила Ивановича Набоко, по обоюдной любви. И представьте ситуацию: у мамы, с одной стороны, успешный, любящий муж — в большой трехкомнатной квартире на Старо-Невском проспекте, а с другой — дедушка и бабушка, которых она не может бросить. Так вот: жила она в основном с ними, в съемных квартирах, где нашего ничего не было. Папа, конечно, был недоволен. Но мама была характером в бабушку — непреклонна, переубедить ее было невозможно. Она очень боялась, что с дедушкой и бабушкой что-нибудь случится в эти сложные годы. Я родилась в 1937 году и прожила в Вырице до самой дедушкиной смерти.

Любовь к правнукам

— Расскажите, каким преподобный Серафим Вырицкий был дедушкой? Рассказывал ли он вам сказки, может быть, играл с вами?

— Во-первых, я не помню запрета заходить к дедушке в комнату. Я приходила к нему в любое время вечером, садилась на свой стульчик рядом с его кроватью, брала его за руку. Не знаю, замечал ли он меня в иные минуты или не замечал — настолько был погружен в молитву. Это было совершенно удивительно, увидев один раз, забыть уже невозможно, — как он молился, со слезами…
Играл ли со мной? Да, играл. И хотя дедушка был прикован к постели, он показывал мне на стене у кровати театр теней, делая смешные фигурки зверей пальцами. «Это заяц, заяц!» — кричала я. «Нет, Оленька, не заяц, это — волк», — отвечал дедушка.

— У вас были сестры и братья?

— Нас четверо, но на тот момент была еще только сестра Наташа. Она была бабушкина любимица, и сама бабушку любила, часто с разбегу бросалась к ней на руки. Бабушка любила называть ее «котлетка», а та ее в ответ — «бульончик». Каждое утро мы с Наташей приходили к дедушке, около постели читали «Богородица Дево, радуйся», «Достойно есть», «Пресвятая Троица, помилуй нас», «Отче наш». Просили благословение у дедушки и шли играть и заниматься. Например, я очень любила играть на природе, среди цветов, травы и высоких деревьев. А зимой мне нравилось гулять в любую снежную погоду — метель, вьюгу или мороз.

Война

— Ольга Даниловна, вы должны помнить военные годы. Расскажите об этом.

— Хорошо помню, как самолеты летали над головой, было страшно. Помню страх, что отца убьют на фронте — он воевал. Очень яркое воспоминание: стук в дверь, бабушка идет открывать, и я за ней. Вошли двое — высокие, подтянутые немецкие офицеры — с просьбой покинуть дом и найти для себя другое помещение. Бабушка на чистом немецком языке, который знала в совершенстве, ответила, что человек тяжело болен, схимник, прикован к кровати. Но немцы стояли на своем: нет, просим покинуть дом. И тут моя бабушка резко распахнула дверь и громко сказала им: «Weg!», что значит «Вон!» И они ушли. И никогда, что интересно, больше не возвращались. Видела всё это своими глазами, иначе бы не поверила — должен же быть у человека инстинкт самосохранения.

— Расскажите о вашем деде, Николае Васильевиче Муравьеве, сыне преподобного.

Николай Васильевич Муравьев, сын преподобного

— Он окончил Императорскую Николаевскую гимназию в Царском Селе и в дальнейшем поступил на юридический факультет Петербургского университета. Знал восемь языков. Когда началась Первая мировая война, он добровольцем ушел на фронт, получил ранение, был контужен. Можно представить, каково было ему, интеллигенту, дворянину по линии матери, попасть в революционную мясорубку. Ему не раз предлагали уехать, он отказывался. Когда было уже сложно выехать за границу, близкий друг его, князь Михаил Путятин, предложил конкретный план, как можно покинуть Россию. Но Николай Васильевич наотрез отказался.

По доброте своего характера — он весь был в отца. Такая была доброта! Прошел все мытарства сталинских лагерей. В 1941 году был последний арест, Николая Васильевича отправили в Свердловск, где предъявили обвинение по 58-й статье и расстреляли. Он был реабилитирован уже посмертно, как жертва политических репрессий, разделив судьбу Отечества, испив сполна горькую чашу. Место его захоронения неизвестно.

— Промыслительно, что несмотря на эту трагедию с сыном, огромный поток людей к иеросхимонаху Серафиму никто не приостанавливал.

— Попытки арестовать дедушку были. Так, мама рассказывала, что в 1938 году, пришли чекисты. Мама вышла к ним, держа на руках меня, грудного младенца, и сказала: «Я дедушку никому не отдам. Вы не довезете его даже до станции. Вам нужен покойник?» Настойчиво попросила их вызвать врача, чтобы тот засвидетельствовал, что дедушку нельзя поднимать. Врач подтвердил ее слова. Тогда один из чекистов зашел в комнату дедушки поговорить с ним. А когда вышел, бросил нам на ходу: «Если бы все попы были такие, как ваш дед, все мы были бы верующими».

— Может быть, у него были покровители?

— Очевидно, что высоких покровителей наша семья не имела. Достаточно вспомнить, что регулярно специальными сотрудниками составлялись донесения обо всех, на взгляд органов власти, неблагонадежных людях. Однажды в одном из донесений преподобного даже спутали с чуриковцами — у них в Вырице была община. Кроме того, очень часто наведывались с обысками — после их «добросовестной» работы приходилось весь дом приводить в порядок.

И показала на небо

— Ольга Даниловна, можете рассказать о силе молитвы дедушки? Как ощущали вы на себе его молитвенную помощь?

— Один из примеров могу вспомнить. Мой папа еще до войны занимал должность начальника инженерного отдела Северо-Западного морского пути, часто бывал в командировках в Мурманске. И однажды туда вслед за ним поехала моя мама, взяв меня с собой, — мне было года полтора. Там я заболела дизентерией в тяжелой форме. Врачи сказали: везите обратно, мы ничего не можем сделать, ваш ребенок умирает. И мама приехала обратно к дедушке в Вырицу, бросилась на колени: «Оленька умирает». А дедушка очень спокойно сказал: «Ну что ты, Маргариточка, положи Оленьку сюда». И мама положила меня к нему в ноги. Дедушка помолился, встал, с маминой помощью, и причастил меня — Святые Дары у него всегда были. «Хватит плакать, Маргариточка, сейчас Оленька будет здорова». И болезнь оставила меня.

— Помните ли вы, как преподобный уходил из земной жизни?

Маргарита Николаевна, мама Ольги Даниловны Набоко и внучка преподобного Серафима, слыла очень красивой женщиной

 — В доме была я, моя мама и его келейница мантийная монахиня Серафима (Морозова), которая пришла к нам ранее читать Псалтирь по бабушке, схимонахине Серафиме (Муравьевой). Больше никого не было. Я уже уснула, когда вдруг вбегает мама и, рыдая навзрыд, говорит: «Дедуленька умирает!» — «Мама, откуда ты это знаешь?» — «Мне дедушка сказал, что приходила женщина неземной красоты в белоснежных одеждах и показала рукой на небо». Потом ночью дедушка часто спрашивал у мамы, который час. И когда она ответила: «2 часа 15 минут», — он, перекрестившись, испустил дух. После у мамы началась нервная горячка, 40 градусов жар. Она бесконечно любила своего дедушку. Он был для нее всем.

— Преподобный знал, где его похоронят?

— У его кровати висела фотография могилы бабушки, и он, указывая пальцем, говорил: «Вот здесь и я буду лежать». На ее могильном кресте была прикреплена табличка со стихами преподобного, которые он написал в 1945 году.

Не зарастет тропа народная травой
К твоей могилке, матушка родная.
Ты всех любила сердцем и душой,
Не пропадет твоя любовь святая.

Когда хоронили дедушку, даже белья для погребения в доме не оказалось, которое мама недавно покупала, потому что дедушка всё отдавал, даже это… Митрополит Ленинградский Григорий (Чуков) прислал для погребения гроб и новую схиму. Он понимал, кто такой был иеросхимонах Серафим (Муравьев). Множество людей было на похоронах! От станции до храма — сплошная река. Келейнице Серафиме (Морозовой) сломали два ребра — так напирали в толпе приехавшие с ним проститься. И впоследствии люди всё шли и шли к могиле дедушки со своими просьбами молитв.

— Как складывалась ваша жизнь после смерти батюшки Серафима?

— Дедушка маме предсказал, что когда его не станет, она останется без мужа и будет одна воспитывать детей. Так и сложилось. Когда мама осталась одна, младшему брату Сереже было всего два месяца. Мы жили рядом, через два дома от дедушки. Мама приобрела этот дом, продав свой беличий полушубок. Можно представить, какой это был дом, — холодный, насквозь продуваемый, осенью пол заливало водой, и он ходил под ногами. Но мы были счастливы, потому что в семье царила любовь друг к другу.

В письмах к митрополиту Николаю (Ярушевичу), который взял о нас заботу и очень нам помогал, мама писала о нашей жизни, но так, что у читающего могло сложиться впечатление, что мы жили в раю. И так действительно было: жили в ужасных условиях, но в раю! Потому что была Любовь. Такая Любовь сейчас — уже редкость… Первый год с нами оставалась жить монахиня Серафима (Морозова), затем она ушла в Пюхтицкий монастырь и там приняла схиму. И в 1965 году мы переехали в Ленинград, в кооперативную квартиру, где жили всей семьей.

Журнал «Вода живая»